Пересылка Белпочтой 3,30 руб. (1-5 книг любого веса, входящих в конверт 229х324 мм). Штрихкод для слежения есть.
***
Однажды в башенку деревянного домика в Куоккале поднялся пожилой человек, — в первую минуту хозяин, Корней Иванович Чуковский, принял его за посыльного, — и протянул записку: «Пользуясь любезностью Ильи Ефимовича Репина, который доставит Вам эту записку, спешу сообщить...». «Когда в Третьяковке или в Русском музее смотришь десятки и десятки картин, написанных репинской кистью, — пишет Чуковский, — Репин кажется великаном... И вот он стоит предо мною... совсем простой, даже как будто застенчивый, будто и не знает, что он — Репин».
*
Так началась дружба и плодотворное сотрудничество двух талантливых людей — художника Ильи Репина и писателя Корнея Чуковского. Одним из замечательных плодов ее стала биографическая книга «Илья Репин». Текст ее проникнут теплым дружеским чувством и полон занимательных подробностей повседневной жизни выдающегося русского художника, замеченных цепким взглядом друга, младшего современника и великолепного литератора.
***
Из отзывов:
*
«Чуковский пишет так, что невозможно оторваться... Я регулярно доставала мужа рассказами из жизни Ильи Ефимовича... Не настаиваю и не принуждаю, просто рассказываю — книга очень интересная и познавательная!».
*
«И я наконец-то дорвался до этой книжки, проверить, Репин, или не Репин, правда, или не правда? И правда, и Репин. Очень восторженный и импульсивный человек, с какой легкостию восторгается, с такой же и опалчивается. Про писательство Репина я услышал впервые. И надо сказать, мне очень по вкусу его язык пришелся, его образность, скрещивание понятий (например, "шавкала"), старо-неологизмы. И даже то возражение Чуковского по поводу не-существования в русском языке сослагательного наклонения причастий я бы стал опровергать, поскольку здесь оно (что-то вроде "обрадовавшийся бы", точно не помню само причастие, употребленное Репиным) живо, наполнено смыслом и очень даже понятно-воспринимаемо. Более того, увидев такой оборот, я даже подумал: вот чего мне до сих пор недоставало! Опечалившиеся бы мои преподаватели русского языка спят, однако, спокойно».